Восемь лет - восемь бед?

8 лет – это объективная реальность. А сколько бед – это уже субъективно: кто и что считает бедой. Это я о восьмой годовщине Оранжевой Революции.

Я – типичный продукт социалистического мышления и образа действия. Когда дело доходило до политики – соблюдала Трамвайный Закон: не высовывайся! 

Что я знала про Ющенко осенью 2004-го? Красивый мужик. (На фоне невзрачного Кучмы это резко бросалось в глаза.) Умный. (Реальное высшее образование, да и гривну какую после миллионных купонов ввёл – красава!). Ну, и было ещё чисто женско-славянское сочувствие к обречённому на проигрыш. По крайней мере, тогда его решение баллотироваться в президенты казалось мне чуть ли не мальчишеством.

И вообще о выборах  я не задумывалась. Кого надо – того и выберут. От меня-то, мол – что зависит?

Впервые я всерьёз обратила внимание на предвыборную кампанию, когда случайно услышала, как зам.декана по воспитательной работе назидательно вещал старостам групп: «Сегодня митинг в поддержку Януковича. Явка обязательна. Списки отсутствующих – завтра лично мне!»

Погода была дождливая. Мне стало жаль студентов. Вот тогда и проклюнули первые ростки бунтарства:  а кто вообще имеет право заставлять студентов ходить на митинги? И тем более, наказывать их за неявку? Кто имеет право указывать им, кого поддерживать? Ведь у нас же, вроде, демократия?        

С этого момента началось моё ментальное перерождение. Я стала вникать в предвыборные призывы. Оказалось, весь официоз был за Януковича. Его победа была предрешена – теперь это стало вызывать у меня раздражение. Я слышала о нём какой-то негатив (пресловутые шапки и две судимости). Но дело было не в этом. Голосовать за Януковича – это было подчинение Системе; голосовать за Ющенко – Свобода Выбора. И, если хотите, вызов Системе.

На первый тур выборов я демонстративно пошла в большом оранжевом шарфе. Другие голосующие смотрели на меня пока что с удивлением.

А после первого тура пошла жара! В университете студентам, не стесняясь, запрещали приносить агитационную информацию за Ющенко и открыто требовали голосовать за Януковича. Нюанс: три студенческих общежития голосовали на одном участке, и результаты голосования показали: агитация сработала слабо. Поэтому «промывка мозгов» пошла более интенсивно. Накануне второго тура руководство дрогнуло  - а вдруг просто не пойдут голосовать? И объявило субботу рабочим днём – вместо понедельника. Да ещё и дискотеку вечером устроило. По замыслу, приезжие студенты должны были остаться на дискотеку, утром проголосовать, как положено – и  потом на воскресенье-понедельник уехать домой.

Студенты так и сделали. Только, как выяснилось, проголосовали, не как было положено… (В наказание трём общежитиям отключили Интернет – но это возымело абсолютно противоположное действие!)

А потом наступило 22 ноября. К утру объявили о победе Януковича во втором туре. Было досадно. На ул. Казакова, что ведёт к учебным корпусам и общежитиям, какие-то парни раздавали листовки с призывами прийти на митинг и требовать пересчёта голосов. «Что, не сдаётесь?» - спросила я. «И не сдадимся!» - задиристо ответил парень.

На следующий день, после своих занятий, я пошла на митинг. Увидела там студентов нашего факультета и вообще много молодёжи. Выступали какие-то ораторы, говорили о необходимости перевыборов и даже о возможном  разделе Украины. Сначала я шутила: не бойтесь, если пойдет раздел – мы с вами на правом берегу Днепра! Тогда уже становилось ясно, что со своими симпатиями Ющенко нам лучше быть в составе Западной Украины, чем Восточной – если уж дело до раздела дойдёт! Было холодно, и мы пританцовывали под музыку группы ДДТ: «Что такое осень…». Слова «Что же будет с Родиной и с нами?» все подпевали как никогда осмысленно. Но уже было и страшновато: все понимали, что Система просто так не отдаст победу своего ставленника, а наш митинг уже был похож на то, о чём мы раньше только в книжках читали. Начиналась Революция.

Лично для меня это была революция сознания.  Я почувствовала себя не «винтиком механизма», а личностью, от нравственной позиции которой действительно зависит что-то важное.

Я не занималась агитацией студентов за Ющенко в прямом смысле этого слова. Просто демонстративно ходила по всем этажам факультета в огромном ярко-оранжевом платке, повязанном на шее.  На моём рабочем столе в стаканчике для ручек-карандашей стоял флажок с символикой «Нашей Украины». Первокурсников я с занятий никуда не отпускала – им ещё не было 18-ти. А они с юношеским запалом выглядывали в окна на колонны «революционеров», призывающих студентов идти на митинги вместо занятий.

Старшекурсникам же, наоборот, говорила: а вот вы – не должны отсиживаться! Это ваша страна, ваше будущее. Определитесь, с кем вы – и активно отстаивайте свою гражданскую позицию!   Только не оставайтесь в стороне.

Кто-то пытался потом говорить, что я более благоволила к своим единодумцам. Не скрою – мальчишки и девчонки с оранжевыми ленточками вызывали у меня больше симпатии, чем носители синих ленточек. Но я была верна своей же идее – бороться за право каждого иметь своё собственное мнение. И поэтому самым первым получил у меня зачёт мой «идеологический визави».

Почти всё свободное время между вторым и третьим турами выборов я проводила на «оранжевых митингах». С радостью встречала там своих студентов; с удивлением – многих коллег, которых никогда раньше не заподозрила бы в «революционности». Я понимала, что студенты тратят на митинги время, урывая его от занятий. Поэтому по своей инициативе назначила консультации в субботы по  утрам– «немитинговое» время. Естественно, на консультации приглашались все, независимо от политических симпатий.

Мне очень нравилась атмосфера наших митингов. Народ был, в основном, интеллигентный. Спиртного практически не было. Была эйфория от наличия такого большого количества единомышленников; от сознания того, что мы делаем историю; от того, наконец, что я превращалась из безликого «члена общества» в Личность, Самостоятельно Принимающую Решения.

                Перед третьим туром выборов администрация, зная настроения студентов  - и бессильная их переубедить, пошла на новую хитрость.   Ни с того, ни с сего студентам сделали выходным днём ещё и понедельник. Официальная версия: съездить домой за тёплыми вещами. Но все понимали: студентов хотели отправить по домам с пятницы до вторника, чтобы в воскресенье им было не с руки приезжать на участок для голосования. Причём объявили об этом тогда, когда поздно уже было брать открепительные талоны.

Но мы всё равно победили!   

Апофеозом моего участия в Оранжевой Революции была встреча Нового года на Майдане Незалежности в Киеве.

Решили с коллегой – и поехали в Киев! На поезд сели утром, в Киев приехали под вечер. Уже на вокзале в Киеве можно было вздохнуть с облегчением и не опасаться за оранжевую символику на одежде. (В Днепропетровске по вечерам приходилось «маскироваться» - на всякий случай).

Мы немного походили по Киеву и решили заблаговременно занять места повыше, чтобы хорошо было видно сцену-трибуну. Часам к одиннадцати вечера народу на площади уже было столько, что в какой-то момент я дрогнула: не дай Бог поскользнуться на крутом склоне – толпа затопчет и не заметит! Я боязливо оглянулась назад, прикидывая, реально ли отсюда выбраться – и тутже услышала рядом: «Вам зручно?»

Это было невероятно: в гуще тысяч пришедших на Майдан киевлян я была не в толпе, а среди людей!

Ответила я по-русски. Мои соседи удивились. Узнав, что мы из Днепропетровска, люди вокруг смотрели на нас, как на героев. Это же надо, чуть ли не из эпицентра противостояния! Все хотели посмотреть на нас поближе, познакомиться; расспрашивали, наперебой угощали шампанским и конфетами. У меня, русскоязычной, никогда не изучавшей украинский язык, вдруг вырвалось экспромтом четверостишие на украинском. И вообще я как-то незаметно перешла на украинский!

В ту ночь на Майдане я с восторгом ощутила себя украинкой – не смотря на уральских да курских предков. Я чувствовала себя частью этого цивилизованного народа, с достоинством отстаивающего своё право на честные итоги своего осознанного выбора.  

Встретив Новый год, киевляне помаленьку разошлись. Наш обратный поезд  был утром – поэтому по Майдану мы бродили долго. После празднества на глаза попалось не более пяти бутылок из-под водки. В основном остались бутылки из-под шампанского.  Не было пьяных, не было стычек.

Вот таким был Оранжевый Майдан!

Что произошло дальше – знают все, но у каждого – свой взгляд на развитие событий, каждый по-своему видит причины краха Оранжевой Революции.

Свои грустные мысли выскажу и я. Но – в следующий раз. Не в праздничный день.

 

… без баяна!

Да, да, многоточие значит именно то, что вы подумали. Грубо? Не спорю. Но именно это чувство я испытывала на притяжении всего концерта.

Просматривая воскресную афишу дня, наткнулась на красивый заголовок: «Дышу я музыкой одной» с гиперссылкой на классическую музыку. Сольный концерт аккордеониста …. На фамилию даже не обратила внимания – сразу решила идти на концерт. В прохладный ноябрьский вечер – послушать целый концерт аккордеонной музыки, да ещё в небольшом уютном зале филармонии – что тут раздумывать! К тому же, афиша обещала ещё саксофон и вокал. Я предвкушала час отличного отдыха.

Настроение стало подниматься уже в фойе: возле кассы толпились любители музыки, многие были с цветами. Обрадовалась нашим местам: 4-й ряд.  Оглянулась – зал почти полон! Как здорово, что в городе столько любителей аккордеона! А когда на сцену вышла неповторимая Татьяна Трофименко и стала завораживающе рассказывать про чудо-инструмент аккордеон – я даже на секунду испугалась задним числом, что могла не заметить анонса этого концерта и пропустить такой сказочный вечер, который вот сейчас, сейчас начинается!

К сожалению, это были последние положительные эмоции на концерте. Сказка, правда, была. Но – страшная. После вдохновенного вступительного слова Татьяны Трофименко почему-то зазвучала фонограмма.  Вышел аккордеонист. Фонограмма не затихла, а пошла на crescendo. Аккордеонист растянул меха – и меня буквально оглушил искажённый микрофоном и колонками звук.

Хобби моего мужа – судомодельный спорт. И я с давних пор знаю, как тщательно звук мотора модели проверяется шумометром. Ведь если уровень шума превышает 80 дБ, что считается вредным для здоровья, то необходимо ставить глушитель!

Сколько децибел колотило по нашим барабанным перепонкам во время концерта – и представить сложно. Да ещё 4-й ряд, да ещё места сбоку – прямо напротив безграмотно выставленных колонок!!!

Ожидания лирического вечера задушевной аккордеонной музыки сменились ощущением дешёвого кабака. Самое обидное – репертуар-то был интересный! Я нашла выход: зажала пальцами уши. Музыка стала звучать намного мягче и приятнее! Правда, пол под ногами дрожал -  и это не давало избавиться от ощущения, что ты на какой-то гулянке, где все уже пьяны, что восприятие у народа притупилось, и поэтому лабухи наяривают всё громче и громче.  

Я не ханжа. Я не против гулянок с выпивкой и громкой музыкой. Но – в филармонии?! Маленький зал с хорошей акустикой. Аккордеон было бы чудесно слышно и без приклеенного к нему микрофона. И фонограмму, если уж аккордеонист без неё не умеет, можно было пустить фоном, а не кувалдой (извините за зюгму).  Да и филармония сэкономила бы немало на оплате электроэнергии!

Есть такая наука – физика. И есть раздел физики – акустика. Там много чего интересно есть про звуковые волны, про их распространение в среде, про отражение, про стоячие волны и про резонанс. Вы не поверите, но создать качественное акустическое оформление концерта – это не только шнуры подсоединить!

Да ладно, я не об этом. Просто хотела сказать, что мне всё ещё хочется послушать живой аккордеон.